"Никто из знакомых не уехал". Как живут эмигранты 2022 года на второй год отъезда из Поволжья и чего ждут от 2025-го

В 2022 году Россию покинули (по разным оценкам) от 500 тысяч до 1,3 млн человек. Часть из них — вернулась на второй или третий год войны. Мы решили поговорить с теми жителями Поволжья, которые временно или навсегда покинули свои дома и отправились на поиски новой жизни в другие страны. В этой серии публикаций — "Уехавшие" — мы попытаемся узнать, как для них прошел 2024 год, как им видится ситуация из-за рубежа, поддерживают ли они связи с теми, кто остался, как прошли их два года в эмиграции и чего они ждут от 2025 года.

Мы не указываем фамилии, а иногда и настоящие имена авторов монологов из-за закона о "нежелательных" организациях в России.

По разным подсчётам, за первый год с начала вторжения в Украину Россию покинуло от 500 тысяч до 1,3 млн человек. В основном россияне переезжали в безвизовые страны: Армению, Азербайджан, Турцию, Узбекистан, Казахстан, Кыргызстан и другие. Из опрошенных СМИ мигрантов более 15% въезжали в Россию периодически или вовсе вернулись на родину.

В 2024 году, изучив статистику из 70 стран, журналисты The Bell пришли к выводу, что после февраля 2022 года не менее 666 тысяч россиян уехали за границу и не вернулись. Это исследование базировалось на анализе официально опубликованных сведений, заявлений чиновников и дипломатов, а также статистических данных каждой из принимающих стран. Чтобы их получить, журналисты направили запросы в миграционные и статистические органы почти 70 государств.

Дарья Барулина, 24 года, студентка, Пермь — Франция:

Уехала из России в сентябре 2023 года.

— Это был мой первый полный год в эмиграции. Год, когда я получила официальный статус беженца и лишилась российского паспорта. Хочется сказать, что это был тяжелый год, но, наверное, только морально. В сравнении с историями других людей у меня все прошло довольно гладко и быстро.

Дарья Барулина

Я получила статус за шесть месяцев, у меня сразу было жилье — и почти сразу я начала получать пособие. Кажется, единственная проблема, с которой я пока столкнулась, — это то, что официальных документов приходится ждать действительно долго.

Из местных российских СМИ читаю единственное, которое ведет статистику убитых на войне жителей моего региона. Их более 1 500. Этого мне достаточно, чтобы "оценить" ситуацию.

Я хожу на бесплатные курсы языка и уже достигла хорошего уровня. Франция сильно помогает беженцам. Мои курсы рассчитаны не только на изучение языка, но и на интеграцию в общество, а также на помощь с поступлением в университет. Главное для успешной интеграции — это найти круг общения. Здесь с этим проблем нет: люди очень открыты, готовы помочь и подружиться.

Общение с друзьями из России никак не изменилось. С семьей ситуация сложнее. Часть моей семьи поддерживает войну, и мы стараемся избегать разговоров на эту тему, но пропасть между нами, очевидно, растет. Тяжело принять тот факт, что с кем-то, возможно, я больше никогда не увижусь. Поэтому я стараюсь поддерживать хоть какое-то онлайн-общение. Однако, когда взгляды на жизнь настолько полярны, любой разговор превращается в мучительное ожидание очередного кровавого комментария. Самое сложное — отделить любимых близких людей, которые меня вырастили, от их бесчеловечных и жестоких слов.

Я бы хотела вернуться в Россию, это мой дом, я очень его люблю. Я не знаю, как и когда, но главное — это окончание войны и падение режима Путина.

В 2025 году я планирую поступить в университет, продолжить улучшать свой уровень языка и психологическое состояние, путешествовать и иногда стараться радоваться жизни. А в России будет еще больше ненависти, агрессии, страха и трупов.

Михаил, 24 года, дизайнер, Казань — Тбилиси, Грузия:

— 2024 год прошел очень стабильно по сравнению с 2023-м, так как наученные опытом, мы постоянно готовились к худшему — копили деньги в долларах и лари, не меняли место жительства, остались в относительно дешевой съемной квартире. В плане эмиграции ничего нового не происходило.

Но для моего родного региона 2024 год стал очень тяжелым. Родственники жаловались на увеличение цен на продукты, на не очень качественное импортозамещение ушедших брендов. Сказывалась также усталость от войны и связанных с ней новостей. Мои ровесники, которые остались в России, делились переживаниями по поводу срочной службы. Очевидно, все боялись попасть в армию из-за ситуации с Курской областью. Я постоянно выслушивал идеи, как откосить от армии или как уехать из России. За 2024 год у нас часто спрашивали, как мы переезжали и как тут устроились. Но все это осталось на уровне обсуждений, никто из знакомых не уехал.

Мы в эмиграции два года, нашу интеграцию я оцениваю на троечку. Сидим с девушкой дома и ходим разве что в магазин или в соседний парк вдвоем. Тяжело найти русскоговорящих друзей в Тбилиси, так как большинство уже переехало либо в другие страны, либо обратно в Россию. Грузинский язык мы не учим, потому что нигде с грузинами не контактируем, кроме как в магазинах. Дружбу с местными не очень себе представляем, так как молодежь в стране воспринимается не очень приветливой, сейчас русский знает в основном старшее поколение грузин. Очевидно, что мы стараемся учить какие-то фразы, чтобы базово общаться в магазинах или в других ситуациях, но это максимум.

Ещё год назад мы думали, что рано или поздно вернемся в Россию, надеялись, что война скоро закончится и Россия восстановится до прежнего состояния, но сейчас уже слабо верится, что страна вернется на прежний уровень даже спустя годы после войны: экономика разрушена, недвижимость по европейским ценам, постоянные запреты и отключения различных зарубежных сервисов, страшные новые законы, которые противоречат Конституции и так далее. Единственное, ради чего хотелось бы вернуться в Россию, — это друзья и родственники, а больше причин не осталось.

2025 год для нас особо не должен поменяться в плане эмиграции. Переезжать мы никуда не планируем, будем оставаться в Грузии. Думаю, что для России 2025 год будет еще тяжелее, чем 2024-й.

Дмитрий, 27 лет, программист, Саратов:

— За два с половиной года эмиграции я посетил большое количество стран, пока выбирал место, где я могу осесть и начать жить. Но такой страны я пока не нашел. Везде есть свои плюсы и минусы, но страны, чтобы достаточно легко легализоваться и при этом меня все устраивало, я не нашел.

Были планы переезжать в Европу по работе, но там я потеряю существенную часть зарплаты. Во всех странах инфляция, растут цены на продукты и жилье, везде есть какая-то нестабильность. Жить в другой стране сейчас сильно дороже, чем в России, даже если учитывать экономическое состояние России, влияние санкций и так далее. Но при этом, не имея постоянного места жительства, невозможно как-то интегрироваться в общество. Получается, что больше двух лет я просто кочую по миру. Это давит, хочется уже иметь свое место, свой дом, но вернуться домой в Россию я сейчас не могу.

Несмотря на то, что я не живу постоянно в Саратовской области, я все равно продолжаю читать новости из своего региона. По моим ощущениям, ничего значимого в 2024 году в регионе не произошло — кроме прилетов беспилотников в жилой дом в Саратове. Я продолжаю поддерживать общение с родственниками и друзьями. Наше общение никак не изменилось. Я не понимаю людей, которые перестают общаться со своими родными из-за разных политических взглядов, например. Мне кажется, это неправильно. Наоборот, в эмиграции я стал больше ценить своих близких.

Я бы с радостью вернулся в Россию, но по семейным причинам не могу этого сделать. В целом я считаю, что Россия сейчас — хорошее место, чтобы переждать бурю, потому что везде сейчас плохо. Но непонятно, что дальше будет с экономикой, напрягает ключевая ставка; непонятно, что будет с экономикой после войны. Скорее всего, нас ждет сильная девальвация рубля на уровне 2014 года, в результате покупательская способность денег уменьшится. Ипотека сейчас из разряда фантастики. Учитывая это, не хотелось бы находиться в России в этот момент. Другое дело, если ты живешь в России, но зарплату получаешь в валюте — тогда нечего бояться.

2025 год вижу как для себя, так и для страны трудным. Наибольшие последствия для типичного россиянина настанут тогда, когда кончится война — и политика, и экономика в России начнут меняться. Кто будет у власти после войны? Куда эти люди будут вести страну?

За 2024 год я окончательно разочаровался в оппозиции, потому что я вижу, что эти люди не представляют мои интересы и не понимают, как и чем живут россияне. Я периодически приезжаю в Россию и вижу, какую картинку рисует оппозиция и как дела обстоят на самом деле. Не сходится. Я не хотел бы, чтобы после войны кто-то из них оказался у власти. Но я также не хотел бы, чтобы у власти оставался Путин. Получается, что мои интересы как гражданина России не представляет никто — и самое страшное начнется после окончания войны.

Ренат Факиев, 42 года, электоральный эксперт, Уфа — Германия:

Уехал из России в сентябре 2022 года после объявления "частичной" мобилизации; жил в Казахстане, Таиланде, в начале 2024 года переехал с супругой в Германию.

— Год прошёл в бытовых хлопотах, связанных с переездом в Германию и привыканием к новой стране. Большая часть времени была занята подготовкой к переезду и самим переездом. Когда мы приехали в Германию, мы сперва несколько месяцев жили в хостеле семейного типа, ожидая оформления всех нужных для легализации документов, а потом перебрались уже в отдельную квартиру. Сейчас мы в ней уже обустроились.

Ренат Факиев

Работы у нас пока нет, поскольку пока почти не владеем немецким языком. Мы начали учиться на курсах. Примерно через год мы их закончим, и уже тогда будем искать здесь работу. Пока приходится жить на пособие и на собственные накопления.

Вообще, процесс нашей интеграции в Германии находится пока в самом начале. Я намерен в 2025 году заняться "наведением мостов" — познакомиться с местными жителями, съездить в другие города. Германия вызывает у меня очень большой интерес — это страна с большой и богатой историей, с исправно работающими гражданскими, правовыми институтами.

Главными событиями для меня в 2024 году стали, конечно, смерть Алексея Навального, выход на свободу Лилии Чанышевой и посещение ноябрьского марша российской оппозиции в Берлине. Насчет последнего события — я уже давно в таких мероприятиях не участвовал, и мне оно понравилось. Это была, считаю, важная акция.

Для Башкортостана, полагаю, главным событием стали события в Баймаке и последовавшее за ними "Баймакское дело". Первые приговоры, вынесенные по нему, показывают весьма существенную степень закручивания гаек. Эта степень, этот уровень закручивания гаек, полагаю, будет поддерживаться и дальше. Думаю, что приговоры явятся прецедентом и для других подобных дел в России, если где-то ещё будут народные выступления, подобные баймакскому. Это дело задало новую планку для силовиков и судов по всей стране.

Прошедшие осенью 2024 года выборы главы республики меня как эксперта ничем не удивили. Явку "нарисовали" в два раза больше, проценты, полученные Радием Хабировым, также "нарисовали" в два раза больше, чем это было в реальности, по нашим данным.

В экономике республики я наблюдаю, что на фоне роста военного производства накапливается всё больше и больше проблем в остальных сферах народного хозяйства. И простые люди ощущают всё это на себе. Вроде как поднялись зарплаты, но выросла и инфляция, ударившая по ценам на продукты и услуги. Вроде как безработица низкая, но и новое дело сейчас открыть очень трудно, поскольку свободных рабочих рук почти не осталось. Кто-то на фронте, кто-то вернулся инвалидом, кто-то уехал из страны…

Ренат Факиев

В республиканской сфере ЖКХ чувствуется значительное недофинансирование, что уже выливается в различные коммунальные аварии.

Я тут возьму для сравнения два города — миллионник Уфу и маленький город в Северной Германии, в котором мы живем. Это земля Мекленбург-Передняя Померания (Mecklenburg-Vorpommern), считающаяся самой бедной землей в Германии. Наш город — даже не столица этой земли, он лишь третий по численности населения. Но вся инфраструктура по сравнению с Уфой — это как небо и земля. А когда я смотрю новости из столицы Башкортостана, я просто ужасаюсь постоянным прорывам коммунальных сетей. А дальше будет только хуже, особенно если продолжится война…

Я продолжаю общаться с семьёй, с друзьями, оставшимися в Башкортостане. Частота и тон нашего общения не изменились. Я не знаю, вернемся ли мы когда-нибудь в Россию. Я планирую приезжать на родину, когда в ней сменится режим и приезд будет для меня безопасен.

Я ожидаю, что в 2025 году что-то сильно поменяется. В зависимости от того, чем закончатся мирные переговоры между Россией и Украиной (если они начнутся), будет ясно, куда двинется нынешний режим в РФ. Он может сохраниться в нынешнем виде, может и ухудшиться, но может и стать более мягким что ли, хотя на последнее надежды мало. Во всяком случае, 2025 год станет во многом определяющим для страны и меня — в зависимости от политических событий в России и мы, соответственно, будем строить свои планы на несколько лет вперед.

Елена Байбекова, учительница, 48 лет, Астрахань — Германия:

Елена Байбекова — бывшая учительница математики из Астрахани, известная своей антивоенной позицией и гражданским активизмом. До февраля 2022 года она преподавала в школе №59 в Астрахани. В феврале 2022 года Байбекова провела антивоенный пикет, за что была задержана и арестована на пять суток.

После отбытия ареста руководство школы уволило Байбекову, официально обвинив её в прогуле. Однако сама она связывала увольнение со своей активистской деятельностью и антивоенной позицией.

В интервью, опубликованном в январе 2024 года, Байбекова рассказала о своём переезде в Германию, где она продолжает заниматься общественной деятельностью и помогает украинским беженцам.

— В феврале убили Алексея Навального. Это был такой шок, что я до сих пор не могу прийти в себя — я реально рыдала. У меня в этот момент окончательно рухнули все надежды. Мой муж, который был в Санкт-Петербурге, специально поехал в Москву и простоял семь часов в очереди, чтобы почтить его память. В 2024 году мне начало казаться, что война надолго, что в 2025 году она тоже не закончится.

Елена Байбекова. Архивное фото

Я включила режим самосохранения психики и нырнула с головой в немецкий язык, в немецкую культуру, в волонтерскую работу и преподавание, чтобы чем-то себя занять, быть полезной и отвлекаться от информационного фона. Сейчас я объясняю детям математику на немецком и помогаю украинским беженцам общаться с врачами, чиновниками и сотрудниками банков как переводчица. Мой сын в 2024 году наконец пришел в себя, интегрировался. Когда мы приехали в Германию, ему было 16, сейчас ему 18, у него появились местные друзья.

Елена Байбекова

В 2024 году меня признали политической беженкой — меня это очень обрадовало. Я, если честно, не верила, что это произойдет. Месяц назад мы переехали в новую трехкомнатную квартиру — до этого мы с сыном жили в одной комнате. Кроме того, мы подали документы на воссоединение семьи — и муж собирается приехать к нам.

В начале 2024 года я еще думала о возвращении в Россию. У меня сохраняется связь с моими учениками в Астрахани, они рассказывают, что там происходит. Настроения депрессивные, дети боятся сказать что-то не то. Некоторые даже боятся выходить из дома из-за пьяных "героев СВО", которым что угодно может взбрести в голову. И сейчас я думаю — если я вернусь туда, как мне работать с классами, где у половины детей отцы воевали? Если честно, я не могу себе этого представить.

У меня есть знакомая, которая занимает высокую должность в налоговой. Она разделяет мои политические взгляды, но, конечно, не может об этом открыто говорить. По ее мнению, в 2025 году Россию ждет очень серьезный экономический кризис. Я ей доверяю, так что это можно считать прогнозом на 2025 год. В каком-то смысле для России сейчас чем хуже, тем лучше — можно ведь надеяться, что денег не будет хватать и на ведение войны.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.